В начале рассказа описывается ужасная драка между Орловыми у них в квартире, которая находится в подвале засоренного, старого дома купца Петунникова. Во главе с Сенькой Чижиком (учеником местного маляра, веселым мальчишкой двенадцати лет) за дракой этой наблюдал весь двор.
Краткое содержание Супруги Орловы в сокращении (Горький А. М.)
В начале рассказа описывается ужасная драка между Орловыми у них в квартире, которая находится в подвале засоренного, старого дома купца Петунникова. Во главе с Сенькой Чижиком (учеником местного маляра, веселым мальчишкой двенадцати лет) за дракой этой наблюдал весь двор.
Сенька Чижик – “страстный любитель” самых разных происшествий. Он одновременно и ребенок, и взрослый, живой и впечатлительный мальчишка, он всасывает в себя всю гадость окружающей жизни, и на лбу у “бедняги” есть уже даже маленькая морщинка, яркий показатель того, что Сенька думает.
Хоть к этим частым дракам супругов Орловых все жители дома уже давно привыкли, весь двор все равно прибегает посмотреть на это “событие”. Григорий, главный член семьи Орловых, всегда побеждал свою жену Матрену и уходил в кабак, а женщина, выйдя из подвала, ждала его прихода снаружи.
Григорий всегда возвращался домой с чувством вины перед своей супругой и, конечно же, с чувством ненависти к ней, так как знал, что жена всегда права.
Женаты Орловы были уже четыре года, и у них уже даже был ребенок, но он умер, супруги надеялись, что потом у них еще будут дети, а детей все не было. Проживали годы совместной жизни
они очень однообразно и скучно: поднимались рано утром, выпивали по чашечке чаю… Работали они вместе, Григорий выполнял чистую работу, требовавшую руки мастера, а Матрена выполняла работку попроще. Иногда Орловы жили дружно, а иногда ссорились. Гришка с Матреной – здоровые и молодые люди.
Орловы, конечно, друг друга любили, но им было очень скучно жить вместе, не было у них никаких впечатлений, интересов, какие смогли бы дать им возможность отдохнуть друг от друга и от этой, ни к чему не ведущей семейной жизни. У Орловых не было жизненной цели, потому и жизнь их ползла с особой тяжестью.
Как-то раз эта обыкновенность и постоянность их жизни была нарушена. Ранним утром спустился в их комнатушку студент-санитар, он поинтересовался их самочувствием, дал совет получше следить за чистотой и порядком в доме, так как в городе начинается холера.
Студент задавал разные вопросы, давал полезные советы, а после окончания разговора покинул комнату. Весь день муж и жена не находили себе места и были под большим впечатлением от его прихода, вели беседу только об этом молодом человеке. Супругам было очень приятно, что студент позаботился о них, так как это было сделать больше некому.
На следующий день появился первый, кто заболел холерой из дома Петунникова. Это был гармонист Митрий. Гришка издавна дружил с ним, они часто вместе выпивали в кабаке по выходным. Грише приглянулось в гармонисте его жизнелюбие, беззаботность и оптимизм.
Он был веселым и красивым мужиком, всегда жизнерадостным, в общем, Митрий просто наслаждался жизнью и любил только ее. Григорий первым пришел к другу и не узнал его. Это был уже не совсем человек, а ближе – труп.
Григорий, побеспокоившись за друга, позвал на помощь студента, и гармониста Митрия увезли.
Первый день дежурства прошел очень трудно, супруги сильно устали, после работалось легче, уже привыкли. Они жили в разных частях барака и редко виделись.
Гришка быстро заслужил уважение от других докторов, так как был понятливым, расторопным работником и очень хорошо делал свою работу.
Помимо уважения, Григорий заслужил и зависть стороны своих коллег санитаров. Мужчину одолевало огромное желание прославиться своими подвигами на всю округу, он желал помочь всем, хотел поделиться своими мыслями и советами с кем-либо, но сделать это было не с кем, кроме своей жены – Матрены.
Но вместе с мыслями о великих подвигах, у Григория стали появляться и иные мысли – о равенстве людей, хотя он его не видел; он не понимал, почему докторов радует спасение Мишки Усова, место которому на каторге.
Гришка стал задумываться о смерти, о ее неотвратимости и внезапности, видел перед собой неясное будущее и т. д.
Матрену тоже стали ценить, у нее в душе отсутствуют глобальные мысли и противоречия, как у Григория, но она стала чувствовать свою нужность, и от этого ее самооценка повысилась.
Гришка не догадывался даже о самосознании, проснувшемся в душе жены, он не мог даже предположить этого.
В барак однажды привезли Сеньку Чижика, через некоторое время он умер, поскольку помочь ему было нельзя. Григорий, свыкшийся уже со смертью, был потрясен нелепой смертью этого мальчишки до глубины души. Рассказав Матрене о смерти Сеньки, он был разгневан ее холодностью, с которой, по его мнению, она восприняла новость.
Его внутренние противоречия, душевные мучения вылились в злость, направленную на Матрену. Григорий стал укорять жену в том, что у них нет детей. Эти слова вызвали бурю в душе Матрены. Обвинения муже были несправедливы, ведь именно он был виновен в их бездетности, от него она черыре года сносила побои.
Он увидел, что она стала будто вдвое сильнее его, теперь он даже побаивался ее, он больше не мог ударить ее, она словно переродилась, почерпнув откуда-то великую силу.
В конце этого откровенного разговора Гриша куда-то ушел и не возвращался до самого вечера. Вечером он вернулся и стал молить о прощении Матрену, но женщина только и твердила, что ей ничего не нужно от него. И тогда… Гриша вынул нож, но несчастная Матрена совсем не побоялась, а только совершенно равнодушно произнесла: “Ох, вот бы ты меня убил “.
Гриша бросил свой нож и стал виниться перед женой, что он ужасней больного холерой – у него на сердце боль, и он охвачен помыслами о бесполезности людской жизни, после снова разозлился и начал избивать Матрену. Опять же ее равнодушие поразило его. Прибежавший на крик доктор прогнал Гришу, который говорил совсем глупые вещи, уже сам это понимая.
Мужчина несколько раз поджидал жену и избивал ее. Когда барак распустили, доктор устроил Орлову обучать детей сапожному делу, и ей дали жилую комнатушку и двенадцать рублей жалования. А мужа с того времени она больше не встречала.
Матрена взяла себе двоих деток на воспитание, и стала жить с ними на те двенадцать рублей очень даже счастливо, но, конечно, небогато. Скорее всего, у нее начал развиваться туберкулез, так как она сильно кашляет и у нее на щеках появился красный и очень заметный румянец.
Это она, Матрена, рассказала автору об истории своей несчастной жизни. Писатель отыскал и Григория Орлова в одном из кабаков и очень долго разговаривал с ним.
Его душит зависть и ненависть ко всем окружающим его людям и ко всему миру.
В конце рассказа описывается кабак, внутри которого сидят Орлов с автором. Дверь кабака постоянно открывается, словно пасть, поглощающая всех несчастных русских людей.
Краткое содержание книги Супруги Орловы (изложение произведения), автор Максим Горький
Горький Максим
Супруги Орловы
А.М.Горький
Супруги Орловы
— Стой! Стой, пропойца, дьявол! — низким контральто кричала женщина.
— Пусти! — отвечал ей тенор мужчины.
— Не пущу я тебя, изверга!
— Вр-рёшь! пустишь!
— Убей, не пущу!
— Ты? Вр-рёшь, еретица!
— Батюшки! Убил, — ба-атюшки!
— Пу-устишь!
— Сапожники Орловы стражаются! Ух ты!
Страстный любитель всевозможных происшествий, Чижик подбегал к окнам квартиры Орловых, ложился животом на землю и, свесив вниз свою лохматую, озорную голову с бойкой рожицей, выпачканной охрой и мумиёй, жадными глазами смотрел вниз, в тёмную и сырую дыру, из которой пахло плесенью, варом и прелой кожей. Там, на дне её, яростно возились две фигуры, хрипя и ругаясь.
— Убьёшь ведь, — задыхаясь, предупреждала женщина.
— Н-ничего! -уверенно и с сосредоточенной злобой успокоивал её мужчина.
Раздавались тяжёлые, глухие удары по чему-то мягкому, вздохи, взвизгивания, напряжённое кряхтенье человека, ворочающего большую тяжесть.
— Сидит на ней верхом и мордой её в пол тычет, — докладывал Сенька, сладострастно поёживаясь от переживаемых им впечатлений…
— Ах, дьявол! Разбил?
— Весь нос в кровь — так и тикёт! — захлебываясь, сообщал Сенька.
— Ах ты, господи, боже мой! — восклицали женщины. — Ах, изверг-мучитель!
Мужчины рассуждали более объективно.
— Беспременно он её должен до смерти забить, — говорили они.
— Помяните моё слово — ножом распотрошит! Устанет возиться вот этаким манером, да сразу и кончит всю музыку!
— Кончил! — вскакивая с земли, вполголоса сообщал Сенька и мигом отлетал от окон куда-нибудь в сторону, в уголок, где занимал новый наблюдательный пост, зная, что сейчас должен выйти на двор Орлов.
Публика быстро расходилась, не желая попадаться на глаза свирепого сапожника; теперь, по окончании сражения, он терял в её глазах всякий интерес и, вместе с этим, был не безопасен.
Обыкновенно на дворе не было уже ни одной живой души, кроме Сеньки, когда Орлов являлся из своего подвала.
Тяжело дыша, в разорванной рубахе, с растрёпанными волосами на голове, с царапинами на потном и возбуждённом лице, он исподлобья оглядывал двор налитыми кровью глазами и, заложив руки за спину, медленно шёл к старым розвальням, лежавшим кверху полозьями у стены дровяного сарая. Иногда он при этом ухарски посвистывал и так смотрел по сторонам, точно имел намерение вызвать на бой всё население дома Петунникова.
Над большим хрящеватым носом почти срастались густые брови; из-под них смотрели всегда беспокойно горевшие, чёрные глаза.
Среднего роста, немного сутулый от своей работы, мускулистый и горячий, он, долго сидя на розвальнях в каком-то оцепенении, рассматривал раскрашенную стену, глубоко дыша здоровой, смуглой грудью.
Солнце уже село, но на дворе душно; пахнет масляной краской, дёгтем, кислой капустой и какой-то гнилью. Из всех окон обоих этажей дома на двор льются песни и брань, иногда чья-нибудь испитая физиономия с минуту рассматривает Орлова, высунувшись из-за косяка, и исчезает, усмехаясь.
Сверху из второго этажа сползают на двор портные — народ полуодетый, худосочный и кривоногий, начинают подтрунивать над костромичами-малярами за их горохом рассыпающуюся речь. Весь двор наполняется шумом, бойким и живым смехом, шутками. Орлов сидит в своём углу и молчит, ни на кого не глядя.
Никто не подходит к нему и никто не решается пошутить над ним, ибо знают, что теперь он — зверь лютый.
Он сидит, охваченный глухой и тяжёлой злобой, которая давит ему грудь, затрудняя дыхание, ноздри его хищно вздрагивают, а губы искривляются, обнажая два ряда крепких и крупных жёлтых зубов.
Он знает, что, когда он выпьет, ему будет легче, но пока ещё светло, и ему стыдно идти в кабак в таком оборванном и истерзанном виде по улице, где все знают его, Григория Орлова.
Он не хочет выходить на всеобщее посмешище, но и пойти домой, чтобы одеться и умыться, тоже не может. Там, на полу, лежит избитая жена, а она ему теперь всячески противна.
Она там стонет, чувствует, что она мученица и что она права пред ним, — он знает это.
В нём всё смутно и тяжело, и он безвольно отдаётся тяжести своих внутренних ощущений, не умея разобраться в них и зная, что только полбутылка водки может облегчить его.
Вот идёт гармонист Кисляков. Он в плисовой безрукавке, в красной шёлковой рубашке, в шароварах, заправленных в щегольские сапоги. Подмышкой у него гармоника в зелёном мешке, чёрненькие усики закручены в стрелки, картуз ухарски надет набекрень, и всё лицо сияет удалью и весельем. Орлов любит его за удальство, за игру, за весёлый характер и завидует его лёгкой, беззаботной жизни.
Рассказ начинается описанием жуткой драки между Орловыми в их квартире, которая расположена в подвале старого и грязного дома купца Петунникова. За дракой наблюдает весь двор во главе с Сенькой Чижиком — учеником маляра — озорным мальчишкой лет 12-ти.
Сенька — «страстный любитель всевозможных происшествий», «полуребенок, полувзрослый, живой и впечатлительный, он, как губка влагу, жадно впитывает в себя грязь окружающей его жизни, на лбу у него уже есть тонкая морщинка, признак, что Сенька Чижик думает».
Хотя к этим субботним дракам супругов-сапожников все обитатели дома уже привыкли, все равно прибегают поглазеть. Григорий (муж) всегда побеждал Матрену (жену) и уходил в кабак, а она, кой-как выбравшись из подвала, ждала его возвращения на улице. Ждала она его, чтобы помочь пьяному мужу спуститься в подвал, т. к.
Женаты они были 4-й год, был у них ребенок, но умер, они надеялись, что у них будут еще дети, но их все не было. Жили они очень однообразно, вставали утром, пили чай, работали вместе, Григорий делал чистую работу, требовавшую руки мастера, Матрена делала работу попроще.
Иногда пели, иногда ругались. «Оба они — молодые и здоровые люди — любили друг друга и гордились друг другом. Гришка был такой сильный, горячий, красивый, а Матрена — белая, полная, с огоньком в серых глазах, — „ядреная баба“, — говорили о ней во дворе.
Они любили друг друга, но им было скучно жить, у них не было впечатлений и интересов, которые могли бы дать им возможность отдохнуть друг от друга, удовлетворяли бы естественную потребность человека волноваться, думать, — вообще жить».
У Орловых не было цели в жизни, поэтому жить им было трудно.
Весь день супруги находились под впечатлением от его посещения, разговаривали только о нем. Им было очень приятна его забота о них, т. к. больше никому до них и дела не было.
В их мрачном подвале все как будто осветилось энергией молодости и доброты этого студента.
А на следующий день появилась 1-я жертва холеры в доме Петунникова — гармонист Митрий. Григорий дружил с ним, они вместе пили в кабаке по субботам. Григорию всегда нравилось в гармонисте его жизнелюбие, оптимизм, беззаботность.
Резкий контраст этот очень поразил Григория, он привел студента, и гармониста увезли.
Григорий решает идти санитаром в холерный барак «прямо в пасть влезу — глотай, а я ногами буду дрыгать» — говорит он о холере. Матрена после некоторых раздумий решается идти вместе с ним. 1-й день на дежурстве прошел трудно, оба они очень устали, затем стало полегче, потому что привыкли. Живут они на разных половинах барака и не очень часто видятся.
Григорий очень быстро заслужил уважение со стороны старших докторов, т. к. был понятлив, расторопен и хорошо выполнял свои обязанности; и зависть со стороны своих соратников-санитаров. Им овладевает великое желание прославиться своими подвигами, он хочет всем помочь, он хочет поделиться своими мыслями с кем-нибудь, но не с кем, кроме Матрены.
Максим Горький — Супруги Орловы
Горький Максим
Супруги Орловы
А.М.Горький
Супруги Орловы
— Вр-рёшь! пустишь!
— Убей, не пущу!
— Пу-устишь!
Сочинение на отлично! Не подходит? => воспользуйся поиском у нас в базе более 20 000 сочинений и ты обязательно найдешь подходящее сочинение по теме Краткое изложение рассказов Горького «Коновалов» и «Супруги Орловы»!!! =>>>
Особый интерес представляют рассказы Горького «Коновалов» (1896) и «Супруги Орловы» (1897), также связанные с темой босячества. Первый из них, по отзыву цензурного комитета, имел в себе много меет «социалистического и резко возбудительного» характера. У героев обоих рассказов — Коновалова и Григория Орлова — есть нечто общее; оба рабочие: первый — пекарь, второй — сапожник, оба знают свое дело, умеют работать и, кажется, могли бы жить по-человечески.
И тем не менее оба спиваются, опускаются на дно. Первый запил от сознания бесцельности своего существования, второго, который «родился с беспокойством в сердце», до такого состояния также довели «проклятые вопросы» о смысле жизни. И в Орлове, и в Коновалове заложены большие возможности.
В иных социальных условиях они могли бы творить необыкновенные дела. Недаром Орлов мечтал сразиться насмерть с холерой и освободить от неё Россию. Стоило, однако, ему подумать о страшной жизни того бедняка, которого он спас от холеры, как новые неразрешимые вопросы снова ввергли его в полосу запоя.
«Больных лечите… а здоровые помирают от тесноты жизни»,— с недоумением и возмущением говорит Орлов доктору Ващенко.
Но все это было задавлено жизнью, каторжным трудом, и в своем протесте и Орлов и Коновалов могли подняться лишь до анархического бунта.
В рассказе «Коновалов» привлекает внимание мысль, очень важная с точки зрения горьковской концепции человека: мысль об ответственности каждого за то, кем он стал в жизни, как сумел сохранить в себе человеческое.
«Сами мы пред собой виноваты… Каждый человек сам себе хозяин, и никто в том не повинен, ежели я подлец!..
— Да погоди,— кричал я,— как может человек устоять на ногах, коли на него со всех сторон разная темная сила прет? — Упрись крепче! — возглашал мой оппонент, горячась и сверкая глазами.
— Да во что упереться? — Найди свою точку и упрись! — А ты чего же не упирался? — Вот я те и говорю, чудак-человек, что я сам виноват в моей доле!.. Не нашел я точки своей! Ищу, тоскую — не нахожу!»
«Я долго смотрел, как тлели угли костра: сначала яркий и большой уголь понемногу становился меньше, покрывался пеплом и исчезал под ним. И скоро от костра не осталось ничего, кроме теплого запаха. Я смотрел и думал:— Так и все мы… Хоть бы разгореться ярче!»
Это стремление «разгореться ярче» Горький выразил в героических образах ряда своих ранних произведений.
Черты героических характеров людей, способных на смелые поступки и подвиги, мы видели в двух украинских крестьянах из очерка «Для мира», они есть в образе девушки-революционерки, погибшей в сибирской ссылке («Мааленькая!», 1895).
Матрена тоже стала ценным работником, у нее нет никаких глобальных мыслей и противоречий в душе, как у Григория, но зато у нее повысилась самооценка от осознания своей нужности.
Сама она как будто выросла в своих собственных глазах и теперь уже позволяла себе в разговорах с мужем снисходительный тон. Она все так же любила мужа, но теперь чувствовала, что он ее должник.
В барак привезли Сеньку Чижика, ему нельзя было помочь, он умер. Григория, уже привыкшего к смерти, эта смерть мальчишки потрясла до глубины души. «Мальчишку-то за что?» — воплотил он в один вопрос свои ощущения…Он рассказал Матрене о смерти Сеньки, его разозлила холодность, как ему показалось, с которой жена восприняла эту новость.
Его раздражение внутренними противоречиями перешло в злость на Матрену. Григорий стал корить жену за то, что у них до сих пор нет детей. После этих слов Матрену словно прорвало. Она не могла стерпеть такого несправедливого обвинения от мужа.
Виноват в их бездетности только он: ведь это он бил ее нещадным образом все 4 года совместной жизни «Как ты мучил, истязал меня? Знаешь ли ты, сколько крови из меня лилось после мучительства твоего? […] Убивал ты, сам убивал деток-то своих! […] Неужто я не как все женщины — не хочу детей! […] Вижу дитя чужое — горечью захлебываюсь от зависти и жалости к себе…».
После этого разговора Григорий ушел и не появлялся до вечера. Он пришел и стал просить прощения у Матрены, но она лишь отвечала, что ей от него ничего не нужно. Тогда он достал нож, но Матрена не испугалась, а сказала совершенно равнодушно «Эх, кабы ты меня зарезал».
Григорий положил нож и стал жаловаться жене, что он хуже холерного — у него в сердце судороги, он охвачен мыслями о бесцельности человеческой жизни, затем, вновь озверев, стал бить ее, и опять ее равнодушие поразило его. Прибежавший на шум доктор выгнал Григория, который нес уже совсем несусветный бред, сам осознавая это.
Барак он называет морильней, «больных лечите… а здоровые помирают от тесноты жизни…». Григорий зовет Матрену уйти вместе с ним, но она твердо решила остаться.
Но скорее всего у нее развивается чахотка (туберкулез), т. к. она кашляет, и на щеках у нее играет зловещий румянец. Это она рассказала автору историю своей жизни.
Автор нашел и Григория в одном кабаке и долго с ним разговаривал, Орлов все также помышляет о подвиге, но не ради людей, а просто, чтобы плюнуть на всех с высоты своего презрения к ним.
«И сказать им:» Ах вы, гады! Зачем живете? Как живете? Жулье вы лицемерное и больше ничего!«А потом вниз тормашками и — Вдребезги!» О себе он говорит так: «Я родился с беспокойством в сердце… судьба моя — быть босяком!». Его душит ненависть ко всем и ко всему мировому устройству.
Заканчивается рассказ описанием кабака, в котором сидят автор и Орлов. «Тяжелая дверь кабака, в котором я сидел с Орловым, то и дело отворялась и при этом как-то сладострастно повизгивала. И внутренность кабака возбуждала представление о какой-то пасти, которая медленно, но неизбежно поглощает одного за другим бедных русских людей, беспокойных и иных…».